— А где мостик? Где иллюминаторы [77] ? Где перископ [78] — чертов палец! — спрашивал Ковль Эдуарда Стерна (это он «догадался»), и прикрашивал свои вопросы такими «художественными» словечками, что их и передать нельзя.

Стерн и сам был не рад, что рот открыл.

— Молчать! — крикнул капитан, — ишь, загудело старое решето…

Джо примолк, смерив Стерна уничтожающим взглядом.

Когда шум от разговора улегся и стало вновь тихо, — все услышали совершенно ясное храпенье, словно сопел рассерженный медведь, которого выгнали из логовища и окружили собаками.

Десять саженей отделяло «Каледонию» от встреченного по дороге таинственного «чего-то», и это «что то» даже теперь, вблизи, нельзя было распознать.

Волнение росло.

Сдерживая дыхание, вглядывались люди в вечерние сумерки.

— Что же это такое?

Темный предмет подплывал ближе.

Еще минута, две…

Страшный крик прорезал воздух и ударил по нервам команды:

— Живой зверь! Громадный, чудовищный зверь! Поднимает голову, высовывается из воды! Ой!

Побелевший как снег, весь трясущийся, соскочил, а может и свалился с мачты, Чезаре, другие застыли, как вкопанные.

В этот миг из воды со страшным шипеньем поднялась над бортом голова на длинной шее какого то неведомого громадного зверя.

Перепуганные на смерть люди отпрянули от бортов и, крестясь, шептали молитвы.

Все ощущали теперь страх, единый страх перед лицом смерти.

Этому чудовищу ничто не препятствовало единым ударом спустить корабль на дно.

Величиною с пол «Каледонии» зверь — его теперь было ясно видно — имел необычайно длинную — саженей восемнадцать — шею, тело аршина в четыре шириной, к голове оно суживалось до поларшина; сама голова маленькая, как у гадюки, с маленькими глазками. Шипенье его было до того сильно и гулко, что матросы, которым не раз доводилось слышать гул выпускаемых паров из машин в 2–3 тысячи лошадиных сил, уверяли потом, что сила звука от пара была ничто в сравнении с шипеньем этой гадины. Капитан в шканцевом дневнике [79] записал, что чудовище выглядывало, как доисторический плезиозавр мезозойской эпохи, только разве раз в десять побольше.

Бледные, ошеломленные шипением гадины, едва держась на ногах от страха, люди крепко уцепились руками за поручни и канаты — так боялись, что страшная гадина выберет кого-нибудь из них, вырвет и унесет с собою на дно океана.

Ляская огромными челюстями с тройным рядом острых зубов, голова страшилища остановилась вровень с сидящим на фок-мачте Фредом и разглядывала его злыми, поблескивавшими глазами.

Ужас охватил Фреда.

В голове у него помутилось, и он, накрепко охвативши мачту, мог только крикнуть с отчаянием:

— Спасайте!

Но товарищи окаменели на своих местах. Ни один не смел шевельнуться, опасаясь, что страшилище обратит на него внимание. Каждый думал, что Фреду не спастись от широко раскрытой пасти чудовища и понапрасну не хотел рисковать своей жизнью.

Крик Фреда, видимо, рассердил неведомое морское чудовище и оно, ляскнув челюстями, схватило его…

Команда «Каледонии» вскрикнула, как один человек.

Джо выхватил револьвер и выстрелил в голову гадины. Раздались страшное шипение, грохот; сильный удар выхватил палубу из под ног и все люди попадали.

Когда минуты через две Черилльо первый поднял голову — висевшей в воздухе пасти чудовища уже не увидел. Подползши к борту, он заглянул на море: гадина исчезла…

Понемногу все пришли в себя.

Замученные, испуганные собрались вместе.

Жалели и вспоминали несчастного Фреда, некоторые молились и обещали милостыню в честь Св. Николая, покровителя моряков.

Зашел месяц.

Море волновалось, и на нем — пока хватал глаз — ничего не было видно. Чудовище, ухватив одну жертву, видимо удовлетворилось и куда то исчезло.

Молчаливо — сумрачные глядели товарищи Мартина на воду, где теперь гадина, должно быть, уже терзала его тело.

— Бедный Фред, вздохнул Хензен и поднял глаза к небу. Перед ним на фок-мачте, запутанное в вантах [80] , висело… тело Мартина.

— Висит! — завопил Хензен, показывая пальцем на мачту. — Висит, Фред висит…

Черилльо, Стерн и американец бросились к вантам и в несколько минут сняли Фреда с мачты и перенесли в каюту.

Он был жив.

Зубы гадины сорвали с него одежду и оставили на спине кровавый след.

Ничего опасного для жизни Мартина чудовище не успело сделать, так как пуля Джо, как после рассказывал об этом Фред, угодила чудовищу в челюсть.

Когда Мартину дали рому, согрели его и положили в кровать, сняв с него окровавленные лоскутья одежды, он зарыдал.

Товарищи решили, что Фред плачет от счастья, что остался живым. Но Джо Ковль думал несколько иначе. Смахнувши слезу, он вышел и через минуту вернулся, держа что то белое, перекинутое через руку. Подойдя к всхлипывавшему Фреду и матросам, что стояли над ним, он сказал:

— Не плачь, Фред, успокойся. А вы, чертово племя, не понимаете от чего человек плачет: проклятое чудовище попортило ему последние штаны, и никто не догадался подарить ему новые.

— На, Фред, носи на здоровье.

И пошел прочь.

Через месяц, когда «Каледония» пришла в гавань, я поехал в Лондон. Меня очень интересовала научная разгадка существования страшной гадины, что встретилась нам в Атлантическом океане.

После неотложных работ и необходимых визитов, я все свое свободное время проводил в библиотеке Британского музея. Но отыскать что-нибудь среди двух миллионов книжек про неведомое чудовище без названия, было не легко, и, может быть, я так и не добился бы толку, если б случайно не познакомился с профессором природоведения Чаром, который и дал мне все нужные указания.

Когда я привел в порядок весь выбранный материал, то увидел, что о существовании морской гадины было известно еще в очень давние времена. Так 2600 лет назад известный Заргон во время своего путешествия к Ципернам видел на стенах ассирийского дворца в Хорсобаде нарисованную морскую гадину, а Аристотель рассказывает, что чудовище приплывало на Либийский берег.

Если собрат все, что было написано про этого зверя у древних писателей — материалу хватило бы на целый том, как справедливо замечает по этому поводу Ч. Гольдер в своей «Истории рыб» [81] .

Из записей последнего времени, правдивости которых можно верить, имеется запись Олафа Магнуса, который в 1555 году писал:

«Рыбаки, уходящие на промысла к берегам Норвегии, утверждают, что там меж скалами близ местечка Берген живет морская гадюка необычайной величины: 200 футов длины и 20 футов толщины. Летом в светлые ночи гадина выходит из своего логовища и пожирает телят, овец, свиней».

Эрик Понтоппидан, епископ этого же местечка Берген, дал подробные записи о чудовище [82] .

В 1809 году доктор Нейлль, секретарь общества Вернера, получил от священника острова Ейг, что расположен около западного берега Шотландии, письмо, в котором тот сообщает о виденной им морской гадине в 21 метр длиной.

Возле Галифакса в 1883 году английские офицеры также встретили морского гада.

Вскоре после этого около Мальда один хирург, ректор университета и священник — все ученые, серьезные люди, а с ними много рыбаков видели страшилище в 36 футов длиной.